78% россиян – за тюремные сроки для наркоманов. Нарколог объяснил Sobesednik.ru, что не так с наркополитикой в России.
Как писал Sobesednik.ru, по случаю Международного дня борьбы с наркотиками ВЦИОМ опубликовал результаты опроса о проблеме наркомании в России.
78% участников исследования высказались за введение уголовного наказания за употребление наркотиков. По мнению 93% россиян, любые наркотики не могут и не должны поступать в свободную продажу. Каждый второй гражданин РФ (52%) заметил, что за последние годы в стране увеличилось число наркозависимых.
«Мы видим, что в обществе растёт запрос к государству на формирование набора конкретных мер по профилактике и борьбе с наркоманией, и это устойчивый тренд на протяжении уже более 10 лет», – прокомментировал эти цифры руководитель практики информационной политики и коммуникационных технологий ВЦИОМ Кирилл Родин.
Почему общество так нетерпимо к наркоманам? Разумно ли ужесточение наркополитики государства и надо ли спасать россиян от наркотиков? Об этом Sobesednik.ru поговорил с директором Института наркологического здоровья нации Олегом Зыковым:
– Это любимое занятие некоторых наших политиков – залезть на трибуну и произнести пламенную речь о гибели нации, не сказав ни слова о том, как помочь конкретному человеку в конкретной жизненной ситуации. А когда обыватель слышит такие тексты, то он впадает в панику, и всё, что есть невежественного и мракобесного, выливается в такую позицию. Это проявление ментальной подлости – всё запретить и всех посадить.
– Чем опасна эта практика – сажать поголовно всех наркоманов?
– Тема «всех посадить» должна реализовываться в логике «всех освободить». У нас и так половина тюремного населения – это люди, которые сидят или по 228 статье [УК РФ], связанной с оборотом наркотиков, или по аффилированным статьям. В основном это обычные наркоманы. И понятно, что если наркомана посадить на шесть-семь лет, то через этот период времени он выйдет и станет уже неотъемлемой частью криминального мира. То есть мы из обычного наркомана делаем окончательного бандита.
Государство, не создав никаких механизмов социализации людей после тюрем – службы пробации [условного осуждения – прим. Sobesednik.ru] у нас нету, ничего этого у нас нету, – фактически организовало фабрику по производству бандитов. И если мы туда ещё больше посадим наркоманов, то в стране станет ещё больше бандитов, которые будут заниматься незаконным наркооборотом. Причём это криминальное мышление усиливает очевидную вещь – кстати, основную вещь, которая определяет уровень наркотизации общества, – это насилие, особенно бытовое насилие. Именно оно является основным источником наркотизации общества.
Обыватель всегда забывает, что тюрьмы не на луне находятся, а здесь, в России. Поэтому их оторвать ментально от остального общества невозможно: идея о том, что мы посадим плохих, а на свободе останутся хорошие – это дурацкая идея, она неисполнимая. И второе, что не понимает обыватель, – что эти тюрьмы содержатся на его деньги. За деньги обывателя государство из «нехороших» людей делает бандитов. Тюрьма – это способ из плохого человека сделать окончательного негодяя. По-другому не бывает.
– А что насчёт идеи о том, чтобы всё запретить?
– Мы всё время проживаем эту историю, всё время пытаемся запрещать химические вещества, не учитывая, что первично не химическое вещество, а желание человека его употребить. Если мы ничего не сделаем для того, чтобы изменить это желание, то есть не снизим спрос (а это ведь рынок), то предложение не будет уменьшаться.
Мы никуда не денемся от человеческой природы и от желания себя разрушить. Так случается, что у этого конкретного человека нет навыка получать удовольствие какими-то позитивными способами, если его в детстве не научили этому или он сам не смог воспринять идею получения удовольствия через социально приемлемые формы поведения – спорт, книжки и так далее. Конечно, если молодёжная мода предлагает бежать за пивом, он бежит за пивом. Если государство расставило игровые автоматы на каждом углу, то он начинает играть. Это всё недавняя наша история.
Вот только что мы боролись с аптечными кодеиносодержащими препаратами: мы их сейчас поборем, и будет нам счастье! Ну, побороли – в результате образовалась ниша, которая стала заполняться спайсами и «солями». И теперь мы не знаем, что с этим делать.
23 июня было очередное заседание государственного антинаркотического комитета, вновь созданного после реформирования ФСКН, полиции и так далее. Там констатировалось, что катастрофически нарастает спрос на синтетические психостимуляторы и каннабиноиды. А поскольку там формула очень лабильная – она быстро меняется, – то фиксировать её почти невозможно. И тот закон, который был придуман при бывшем главе ФСКН [Викторе] Иванове – по борьбе с новыми психоактивными веществами, – абсолютно не работает: в этом реестре не зафиксировано ни одного вещества, хотя он был создан в январе 2015 года. То есть абсолютная несостоятельность государственной машины. Тотальная несостоятельность!
И я прекрасно понимаю, что пока государство будет мыслить категориями борьбы с химическими веществами, оно всегда будет проигрывать и общество будет всегда проигрывать.
– Так как снизить спрос на наркотики?
– Надо сформулировать политику на снижение спроса на разрушительные формы поведения, причём не абстрактно, не с точки зрения спасения нации. Надо прекратить спасать нацию, а надо создавать технологии помощи конкретному человеку в конкретной жизненной ситуации.
У нас развивается школьная медиация [форма внесудебного разрешения споров с помощью третьей нейтральной беспристрастной стороны – прим. Sobesednik.ru]. Плохо: мало, надо больше.
Нужна третичная профилактика – работа с уже зависимыми людьми. И здесь мы тоже видим несостоятельность государства, которое всё время пытается наркоманов и алкоголиков лишить каких-то прав – водить машину или где-то работать. Их всё время пытаются поражать в правах, не создавая механизмов к тому, чтобы они социализировались, адаптировались. У нас безобразно построена система реабилитации: государство не способно разобраться, где бандиты, где сектанты, а где нормальные реабилитационные центры. Поэтому у нас огромное количество якобы реабилитационных центров, которые на самом деле являются такими «работными домами», где используется рабский труд маргинальных слоёв населения.
Надо снижать уровень насилия в обществе, снижать криминальное мышление. А это надо делать, уменьшая тюремное население и создавая специальные службы социальной адаптации после тюрем, а лучше всего их туда не сажать, потому что им там делать нечего. Нечего наркоманам делать в тюрьмах! Это редкая глупость за наши деньги. Всё это невежество, мракобесие.
– А хоть какие-нибудь позитивные изменения наблюдаете?
– У нас активно развивается лечебная субкультура – «Анонимные наркоманы», «Анонимные алкоголики», их родственники. Тысячи людей ходят в эти группы и выздоравливают. И это на самом деле очень позитивно. Государству бы создать механизм помощи людям, чтобы входить в этот мир, поддержать этот мир выздоровления. А для начала – хотя бы заметить, что он есть, этот мир. И он развивается не в результате усилий государства, а он существует и развивается совершенно параллельно тому бреду, который в нашей стране называется наркополитикой.
– Проясните, пожалуйста, один момент в опросе ВЦИОМа. 78% респондентов высказались за введение уголовного наказания за употреблением наркотиков. При этом с 28% до 21% снизилась доля тех, кто поддерживает идею изолировать их от общества. Как это?
– Это надо спросить тех, кто проводил этот опрос. Знаете, меня всегда умиляют эти социологические исследования, поскольку это, как правило, не результат лонгитюдных, многолетних исследований в популяционных группах, которые могут дать хоть какое-то представление о том, что происходит в нашем обществе. А это вырванные из контекста опросы или какие-то цифры с потолка. Так у нас любят считать употребление алкоголя: взяли цифру продаж алкоголя, поделили на население – и якобы это то, сколько население потребляет алкоголя. Хотя это бред: не учитывается суррогатный алкоголь, домашнее вино, «фунфырики»…
Это всё дефекты исследования. Поэтому каждый раз надо понимать, кто это исследовал, какие инструменты были использованы и насколько эти инструменты адекватны и реалистичны с точки зрения получения конечного результата.